Национальная самоидентификация – сложнейшая проблема нашей эпохи –глобализация шагает по планете, а технологии делают пространства и расстояния практически незаметными. Как почувствовать себя человеком какой-либо национальности, когда с детства учишь иностранные языки, путешествуешь по миру и встречаешь близких по духу людей в самых разных странах? Оказывается, что все дело в воспитании, традициях и собственных идеях….
Жизнь Франтишека Палацкого (1798–1876) – это долгая история поисков своей национальной идентичности, которые в итоге зашли в тупик по одной простой причине: слишком эта тема удобна для политической пропаганды.
Итак, Франтишек Палацкий родился в семье педагога и протестантского проповедника, образование получил в Братиславе, а затем в Праге. Родной язык Палацкого – немецкий. 19 век – сложное время, когда Чехия являлась всего-лишь немецкой провинцией, поэтому чешский язык был забыт, а его место уверенно занял немецкий: обучение и делопроизводство, литература и театральная драматургия – все было немецкоязычным. И все же, славянские «рецидивы» регулярно возникали, так что многие представители интеллектуальной элиты, несмотря на родной немецкий и превалирующую немецкую культуру, старались вспомнить славянские корни. В той же ситуации оказался и Палацкий.
Кстати, он был невероятно одарен филологически и в разной степени владел 11(!) языками: латинским, греческим, немецким, чешским, венгерским, португальским, английским, французским, итальянским, русским и старославянским. Важно и то, что несмотря на немецкоязычное окружение, образование и язык, Палацкий не чувствовал себя немцем. Или не хотел чувствовать, что иногда тоже случается. А в силу того, что его деятельность была связана с историческими документами – он работал летописцем рода Штернбергов, то погружение в славянскую тематику и дало ему ощущение национальной идентичности.
В результате, гиперактивный общественный деятель Палацкий практически стал тем Титаном, который сдвинул с мертвой точки самоидентификацию всей Чехии. Он стал одним из инициаторов строительства Национального Театра, он основал Национальный Музей, он первым настоял на создании культурно-просветительской организации «Матица Чешская», которая начала публиковать исторические исследования на чешском языке.
При этом политическая ситуация вокруг Чехии превращалась в узел неразрешимых противоречий…
Независимость? Но Чехия слаба и в военном, и в политическом смысле, так что мощные державы могут быстро сожрать юное неокрепшее государство.
Присоединение к «большому» славянскому брату? Но это та же бесправность и независимость, что и при Габсбургах.
Принадлежность же к Австро-Венгерской империи тоже унижало политические амбиции Чехии. Главенство Австрии и Венгрии было очевидно (даже в названии), а Чехии отводилась роль зависимой вспомогательной и абсолютно бесправной территории.
Палацкий продвигал идею федеративного устройства Австро-Венгерской монархии, где бы на равных существовали три федерации… Но эта идея не была принята имперским руководством.
Видя тщетность своих политических идей, ученый сосредоточился на возрождение чешской культуры. Так что самый важный вклад Палацкого – его «История народа чешского в Чехии и Моравии» (Dějiny národu českého v Čechách a na Moravě). Фундаментальный и по значимости, и по объему труд (целых 5 томов), был написан сначала на родном языке автора – немецком, а затем им самим переведен на чешский. Причем чешский вариант отличается от оригинала, ибо там были некоторые важные для пропагандистско-воспитательных целей изменения и дополнения.
Чехия помнит человека, разбудившего «спящую красавицу», которой была чешская культура несколько веков подряд. В каждом городе есть памятник, площадь или улица.
В Праге к площади Палацкого, на которой стоит знаменитый памятник работы Станислава Сухарды, ведет мост Палацкого. На улице, носящей имя историка существует его музей-квартира. Более того, его портрет оказывался в руках практически каждого, кто приезжал в Чехию, потому что портрет Палацкого напечатан на купюре в тысячу крон.
Все свои мысли и дела Франтишек Палацкий всегда посвящал Чехии. Но этого оказалось мало… Мозг Палацкого хранится заспиртованным в качестве экспоната Национального музея. В дебатах общественности – оставить экспонатом или захоронить – к единому решению до сих пор не пришли. Вот интересно, предполагал ли историк, что его любимой Чехии мало будет его интеллектуальной деятельности при жизни, и после смерти она захочет использовать его мозг в культурно-просветительских целях?
Много ли филологов, философов, писателей и прочих интеллектуалов сформируется при виде заспиртованных мозгов великого человека? Вопрос к размышлению…
Добавить комментарий